[oткрыть ссылку]
Еще одна расшифровка летней лекции по истории сообществ, от которых произошли ролевики.
Интересно, что бОльшую часть расшифровки слов в текст взяла на себя автоматика. Оцениваю расшифровку по качеству процентов на 70. Я расставлял знаки препинания, имена участников диалога и абзацы. Это все равно чертовски медленно получается, но за последние два года - просто супер прогресс.
Фетисов. Смотрите откуда появился заказ на это экспертное сообщение. Он появился из того что у нас на игре вырисовывается ключевой конфликт между сообществами и потребителями. Ну то есть кто помнит зилантовские рамочки - в левом верхнем углу сообщество, в нижнем правом потребитель. И это вроде как основная растяжка игры вокруг который крутятся основные обсуждения. И поэтому у нас сегодня будет сообщение про жизнь одного сообщества, а потом в четверг будет сообщение про жизнь другого сообщества, чтобы можно было на разном материале увидеть какие-то общие закономерности и соотнести это с тем что происходит с нашим родным ролевым сообществом. В принципе для меня и сообщества фэнов и сообщества ксп во многом были прародителями ролевого сообщества. Поэтому мне кажется важно посмотреть откуда они взялись и куда они делись.
Лобарев. Я сегодня буду рассказывать что рождение ролевого сообщества это последнее значимое что за что сделал фэндом. Потом потенцал закончился
Хорошо поехали. Это все называется краткая история фэндома. На самом деле она очень краткая, избыточно краткая. Плюс я конечно буду излагать свое представление о том, что значимо и что не значимо в контексте развития фантастического фэндома и конечно в том что касается определения значимых каких-то аспектов, я больше надеюсь на вопросы. Я полагаю, что более содержательным будет этап обсуждения.
Вот значит сам термин фэндом сейчас уже воспринимается неоднозначно. Когда он появился, а он появился в первый раз в штатах в двадцатые-тридцатые годы именно как определение сообщество любителей фантастики. Сообщество там формировалось в начале как сеть по переписке. Именно в таком качестве оно пришло к нам, а там у них потом начало использоваться гораздо шире то есть фэндомом начали называть например сообщество болельщиков. К нам оно пришло в своем исконном значении именно как сообщество любителей фантастики где-то в районе семидесятых годов если мне не изменяет память. Вот сейчас же у этого слова значение несколько размылась. Я в конце буду подробнее об этом говорить, но смысл в том что сейчас вместо одного фэндома появилось много фандомов сообществ поклонников какого-то конкретного произведения, литературы и кино, массовое искусство, так скажем.
Сообщество любителей фантастики в целом - вот сообществу этому крупно не везло, потому что у него было очень много родовых травм.
Я начну с далекой истории. Примерно до 20 х годов 20 века фантастика в россии развивалась примерно параллельно с фантастикой во всем остальном мире ну в рамках евроатлантической цивилизации так скажем. Были свои задатки на Жюль Верна, были свои задатки на Уэллса. В 10-е годы очень активно писал фантастику Брюсов. Замечательный был Богданов с его Красной планетой - такой готический Берроуз, вполне годный, вполне конкурентоспособный. Но потом случилась революция, случилась небольшая пауза. Фантастика очень быстро вернулась на конкурентные рельсы в 20-е годы когда в россии был НЭП.
В советской России уже это было очень похоже на то, как начинался золотой век американской фантастики это был хороший такой заход на потенциальный золотой век фантастики. Появлялись самые разные писатели, был расцвет pulp журналов - то что в итоге штатах собственно породила золотой век. У нас во времена НЭПа в одном Питере было издательств чуть ли не больше, чем сейчас по всей стране.
Очень интересный аспект, что и Аэлита, Гиперболоид инженера Гарина, и Плутония, и Земля Санникова, и Собачье сердце, и Роковые яйца, Человек-амфибия, Остров погибших кораблей, Бегущая по волнам, Алые паруса - все это было написано в период с 20 по 30 год. Это было настолько потрясающее, настолько продуктивное время что потом произведения написанные в этот период в это десятилетие еще больше полувека оставались собственно основным фондом фантастики. С тех пор крайне мало сравнимого было написано, да они были для последующих переизданий цензурированы. Смысл в том что это было абсолютно золотое время пока в тридцатом году не было создано объединение государственных издательств и собственно где-то к этому времени было официально объявлено воцарение реализма.
Собственно говоря реализм это тоже был относительной потому что требовалось описывать то, чего нет, так чтобы это выглядело так как будто оно есть. То есть от реализма был взят скорее стиль, скорее формат реальности. При этом которая описывалось в произведениях относящихся к социализму это была реальность разумеется мало соотносящееся с реальностью, извините за тавтологию, такая виртуалка прямиком кочующая из постановлений партийных съездов. Но описываться она должна была так чтобы не возникало никаких сомнений, что все так. И в этом смысле фантастика сразу же оказалась непригодным инструментом и, более того, инструментом ну если не опасным то вызывающим подозрение.
В этот момент все могло бы стать очень плохо, если бы не достойный просто причисления к лику святых Александр Романович Беляев, который успел уже к тому моменту стать великим писателем. И он почти все время до войны, почти все время собственно до своей кончины потратил на то, чтобы нащупать, как же все-таки хоть как-то фантастика может существовать вот в этих вот условиях. Получалось чудовищно. Собственно ничего кроме чудовищного не могло получиться. Творчество Беляева ранего от Беляева позднего отличается - видно невооруженным глазом. Поздний Беляев это Подводные земледельцы, это Звезда КЭЦ. То есть это произведения, вся фабула которых исчерпывается тем, как в советской Россиисделали научное открытие, поставили его тут же значит на народную службу и бац - рассказ о том как оно работает. Совсем все очень хорошо - это видно по дилогии не в смысле сюжетном, а в смысле смысловом. Человек потерявший лицо и Человек нашедшие свое лицо это тексты с фактически одной фабулой, но абсолютно разные идеологические нагрузки. Вот этот текст, который Беляев переписал почти в приму с остальными он все-таки так не делал хотя и голова профессора доуэля подвергалась там цензурирования для переизданий так далее
Перед самой войной уже на немножечко проторенной Беляевым тропинке возникло такое явление - целый пул произведений о том как мы сейчас быстро побеждаем в новой мировой войне и от Японии до Англии сияет родина моя. Цитируя кагана , классическим произведением этого периода считается война невидимых шпионов. С одной стороны этот суб-жанр продержался недолго, потому что реальная война быстро все расставила по своим местам. С другой стороны на месте вот этой вот тропинке фантастики ближнего прицела шапкозкаидательства такой уже оказалась протоптана довольно широкая дорога. И как раз в сороковом году дебютировал Казанцев Александр Петрович. Казанцев - некоронованный король советской фантастики. И до 60-х годов, когда его все таки частично потеснили с пьедестала,
Вот значит примерно в этот же период собственно поскольку фантастику ликвидировать не получилось, она как-то продолжала существовать, как-то искала способы бытия. Было частично придумано, частично сконструировано, частично не знаю что, место которое фантастика имеет право занимать. Для нее было выделено такое своеобразное гетто. Было постановлено, что фантастика нужна затем, чтобы пробуждать в молодежи внимание и интерес к технике. Внимание даже не к науке. Для того чтобы молодежь шла в технические вузы и пополняла страшно нужный молодой советской стране дефицит, восполняла дефицит технических кадров в период индустриализации. Первый раз в тридцать четвёртом году еще из уст Самуила Яковлевича Маршака прозвучало, что место фантастики рядом с детской литературой она должна обслуживать формирующуюся личность в определенный период формирования этой личности. Как детская литература задает нравственность, так фантастика должна подростку задавать интерес к технике. Вот собственно говоря в этом русле фантастика продолжала существовать в официальном пространстве до перестройки практически без каких-либо изменений.
Неофициально в реальности, конечно, картинка чуть-чуть менялась я щас об этом скажу. Перелом произошел в пятьдесят седьмом году, когда одновременно был запущен первый спутник и вышел роман Туманность андромеды. С этого момента можно начинать отсчет оттепели в фантастике.
А теперь фантастики это конечно в первую очередь Стругацкие. Я сейчас не буду углубляться в литературоведение и рассказывать, почему именно произведения Стругацких были так не похожи на все остальное, и как именно они задали все последующие тенденции. Но смысл в том, что начала появляться фантастика, которая стала позволять себе задаваться какими-то социальными вопросами, какими-то еще вопросами. Она начала потихонечку позволять себе выходить за предписанные рамки в силу массы, причем в том числе и этой ситуация породила сразу плеяду блестящих совершенно писателей в основном блестящих рассказчиков.
Примерно тогда же, чуть позже, стартовал Булычев которого мы все знаем и любим. Было огромное количество авторов сейчас менее известных : Биленкин, Варшавский, Гансовский, Днепров. Очень много было хороших рассказчиков, появилась юмористическая фантастика, появилась даже, крамола какая, сказочная фантастика. И здесь рамки немножко начали работать на жанр пока фантастику считали такой разновидностью детской литературы, ну подростковой, но неважно все равно детской, ей собственно это чуть больше и позволялось. Во-первых к ней была менее пристальном внимании цензуры, во вторых вот на этой смычки с другими детскими жанрами с другими жанрами с которых взятки гладки, можно было поиграть в то, чтоо на самом деле мы же просто для детей мы же просто для подростков под этом вот это дело.
Тот же Булычев писал совершенно страшное, когда сейчас взрослым взглядом читаешь рассказы. Я не имею ввиду конечно его специализированные детские вещи типа Алисы. Но вообще у него довольно много не цикловых рассказов.
Фантастика развивается, фантастика позволяет себе лишнее, фантастика начинает регулярно публиковаться в журналах. К этому моменту уже понятно, уже невооружённым глазом видно, что дефицит жанра жутчайший.
Я первый раз прочувствовал шкурой что такое антиутопия когда читал библиографии 60-х 70-х годов какой-то из годов вся библиография фантастики вся все книжные издания фантастики за год уложились в 17 пунктов, 11 из которых были переиздания беляева грина толстого и казанцева. То есть шесть новых фантастических книг за год по всему советскому союзу.
Фантастика начала осваивать журналы появились журналы которые печатали фантастику регулярно и это наверно было но если не первое, то нулевое пространство коммуникации связанное с фантастикой. Потому что появился такой жанр как письма в редакцию и долгое время это был единственный возможный способ вообще как-то коммуницировать про фантастику про фантастическую литературу. Естественно, это был очень узкий очень тесный способ, потому что чтобы твое письмо было напечатано, тебе надо было тоже придерживаться очень жестких границ. Да и Нет не говорить, черное-белое не называть. Если ты писал письмо заведомо не для публикации, просто как форму сам самому с собой подумать тогда конечно никаких вопросов. На страницах журналов велись целые переписки. Но надо понимать что это была периодичность раз в месяц. То есть вот ты написал письмо, его опубликовали, а через месяц опубликовали чего-нибудь ответно.Но других вариантов не было.
Это было кстати очень интересное противоречие. В Советском Союзе насаждался культ чтения, насаждался культ преклонения перед книгой. Это прямо вот было на уровне государственной идеологии. И при этом были огромные огромные сектора литературы, в которых был дефицит, и никаких попыток его восполнить не было. То есть идеология существовала как будто бы отдельно от реализации. И опять же при нахождении культа чтения не было запрограммировано, не было заложено никаких способов коммуникации, связанных с чтением.
То есть всемирное общество книголюбов всесоюзные изменить общество книголюбов на основе которого потом собственно часть клубов любителей фантастики возникало, не продвигало никаких инструментов. Там фактически была такая странная структура варящаяся в собственном соку и очень мало общающаяся с живым реальным читателем. И примерно на завершение этого же периода когда вот теперь потихонечку начали прикручивать, начали довольно массово возникать клубы. Клуб это была вторая форма коммуникации после переписки на страницах журналов. Первые клубы начали появляться в середине, в конце шестидесятых. Сеть КЛФ - клубов любителей фантастики ну при библиотеках, при институтах, как и там туристические к с пышные клубы в рамках студенческой самодеятельности, при библиотеке, иногда при всесоюзном обществе книголюбов, иногда при школах, иногда при ДК.
Параллельно, маленькая заметочка, начали происходить семинары молодых писателей. Семинар молодых писателей фантастов при союзе писателей это тоже долго очень была вещь в себе. Но в какой-то момент они слились с клубами любителей фантастики, и первые конвенты впитали в себя наверное обе этих формы самоорганизации
Возвращаемся в клубы. Надо понимать, что межклубная коммуникация в этот период была минимальна. Продвижение какое-то массовое в современном понимании тоже ноль. Максимум что мог сделать клуб это ну прочитать про фантастику лекцию своем институте, в рамках той же самой студенческой самодеятельности. Межклубные связи и переписка были достаточно редкими просто потому что клубы мало знали друг о друге, не было никакого способа заявить о себе.
Ситуацию начал немножко позже менять журнал Уральский Следопыт, который вообще очень много сделал для становления фэндома в стране. Но об этом я чуть позже скажу.
Примерно в таком состоянии клубы любителей фантастики существовали до символической даты 1984. В 1984 году их стало достаточно много чтобы ими заинтересовались конторе глубокого бурения. Вот это не миф, не городская легенда. Действительно были и аресты. Нет арестов не было, вру, были приглашения на беседы. Вот были исключения из комсомола по намекам старших товарищей вот прекрасная формулировка значит из докладной отдела пропаганды ЦК КПСС 83 года.
В нарушение положения о любительских объединениях городские клубы фантастики организуют свои филиалы в учебных заведениях и библиотеках, направляют в другие клубы различные материалы, выпускают рукописные журналы, информационные бюллетени, без разрешения органов культуры они проводят диспуты, тематические вечера, спектакли на фантастические темы в крупных залах школах и пионерских лагерях. Имеет место попытка клубов любителей фантастики уйти из-под контроля органов культуры, профсоюзов и комсомола вести свою работу без их ведома. Изучение показало, что некоторые профсоюзные, комсомольские, комитеты органов культуры и народного и профессионально-технического образования, вузы, отделения всесоюзного добровольного общества любителей книги союза писателей СССР самоустранились от руководства клубами любителей фантастики, не анализируют содержание их деятельности, не принимают необходимых мер по наведению в них должного порядка.
То есть представляете какой кошмар творился вот в восемьдесят четвертом году почти везде ну как бы такие вещи делались централизовано. Клубы любителей фантастики были распущены, и наверное года на три возникла штилевая зона когда никакая сколько-нибудь связанная деятельность не велась.
Но за время своего существования самиздат несколько целей точнее несколько эффектов его существования такие случилось. Я уже вот проговорился, я имел в виду сеть клубов любителей фантастики фэндома, сказал самиздат. Это было первое, чем озаботились клубы любителей фантастики никакой крамолы почти, чисто восполнение дефицита. Это были либо допечатки официально выходивших книг в тот период. Надо понимать что фантастическая книжка в магазине не лежала вообще в принципе. Если она доходила до прилавка то, ну что называется до первого углядевшего ее человека.Причем здесь даже не особо было важно качество или не играло особой роли имя писателя. достаточно было надписи “фантастика” или “научная фантастика” и так далее. Сметалось абсолютно все имевшее такую маркировку вообще не взирая на лица.
Вот первым вариантом фэндомского самиздата были просто допечатки, ксерокопии, фотокопии. Никакой крамолы, просто книжки где-то официально выходившие, но тираж которых закончился. Вторым вариантом самиздата фэндома были самопальные переводы. Иностранная фантастика доходила очень отфильтровано. Сейчас понятно, что в этом были плюсы. И потому, что была очень высокая школа перевода. В основном переводчик имел возможность сам выбирать произведение, которое предлагает издательство. То есть было как бы несколько фильтров, которые текст проходил. В результате фантастики попадало на советский рынок очень мало, но очень высокого качества. Трэш не попадал не только идеологический, не только по идеологическим причинам, но и по причинам качество. Фэны же хотели читать больше, хотели читать разнообразнее. Поэтому они, не будучи связанными правилами официальных издательств, находили какие-то тексты для перевода самостоятельно, самих переводили. О качестве этих переводов молчим, разумеется, но там опять же было не до жиру потому что это было настолько непривычно и ни на что не похоже, что уже было совершенно неважно, какого качества литературного текста. Вот и такие вещи тоже значит набирались на пишушей машинке, ксерокопировались, пересылались из клуба в клуб, когда была связь между клубами.
Вот связь между клубами это была вторая задача, которую фэндом успел решить худо-бедно. Люди успели там за 10 лет узнать друг о друге, наладить какую-то переписку. Создавались какие-то каталоги адресов, как на заре ролевого движения. Помним это же создавали каталоги. Вот то есть какой-то момент появилась возможность прийти и начать переписываться с другими людьми, любящими фантастику.
И третий момент, который за это время возник, начала стираться граница между феном и писателем. Собственно пока среды такой вообще “фэндом” не было, человек любящий фантастику любил ее сам с собой в уголке. Потом ему приходило в голову попробовать что-то написать, потом он постепенно оттачивал мастерство. Но не в идеальной ситуации, в конце концов там приходил куда-нибудь в союз писателей или отправлял в журналы. Что-то еще с ним происходило, так появлялся писатель-фантаст и к тому моменту как он оформлялся как писатель фантаст дистанция между ним и читателям уже было огромная, потому что он уже писатель, а там еще читатели.
В случае с фэндомом человек сначала попадал в среду любителей фантастики начинал с ней и в ней взаимодействовать, где-то уже внутри этой среды ему приходила в голову идея попробовать что-то написать и он сразу получал обратную связь от читателей, и зачастую именно читатели подталкивали его к тому чтобы попробовать протолкнуть свои тексты куда то еще. Или рукописи тоже как-то передавались по рукам. В общем примерно со второй половины семидесятых огромный процент писателей формируется внутри сообщества любителей фантастики. Почти вся четвёртая волна советской фантастики уже была сформирована внутри фэндома.
Чуть-чуть буквально на шажок отступим назад, пока в восемьдесят четвертом году еще не разгромили. В восемьдесят первом году случился первый фестиваль фантастики Аэлита. Это некоторое лукавство, потому что первое - Аэлита никаким ни конвентом, ни фестивалем ни вообще чем бы то ни было не была. Дело в том что журнал Уральский Следопыт, который к тому моменту уже много лет регулярно публиковал фантастику, и в котором редакции которого так случилось собрались люди фантастику любящие беззаветно, журнал пробил с помощью москвичей (иначе было никак нельзя) идею премии за научно-фантастическую литературу, за лучшую научно-фантастическую книгу предыдущего года, предыдущих двух лет. В этом смысле никакой самодеятельности с премиями быть не могло в Советском Союзе, это обязательно надо было визировать в центральных органах. Но у них это получилось и в восемьдесят первом году была вручена первая премия.
Собственно говоря первым конвентом Аэлита считается торжество по случаю вручения этой премии это было полдня в течение которых было собственно само вручение с выступлением лауреатов и нескольких сопутствующих лиц. Это была автограф-сессия и собственно все после этого были просто посиделки в редакции, когда в редакцию конечно набилось толпа гостей. Но это было именно толпа гостей в редакции. Не конвент в любом варианте его современного понимания. Вот были гости из других городов, которые приезжали на эту встречу. Но вот все это было очень коротко.
Но уже соответственно на втором году аэлита была повторена как именно съезд любителей фантастики. Сейчас не буду утверждать сколько времени это заняло, но на ней было не только вручена премия, там были еще доклады и выступления. То есть это уже было вот прям похоже на то, что мы имеем сейчас. В восемьдесят втором же году была еще одна первая ласточка : в Перми состоялся так называемый семинар kailash это прообраз немножко другого направления конвентов. Это был скорее рабочий съезд организаторов то есть Мастер-Зилант, пользуясь современной терминологии.
Но недолго музыка играла. В восемьдесят четвертом году, повторюсь, все это было прикрыто. Ну потому что я вполне могу понять некоторый испуг ответственных органов, потому что это пошла волна, это пошло цунами. Там скорость самоорганизации начала зашкаливать. Вот следующая Аэлита состоялась только в 1987 году и опять стала рубежом, потому что это означало опять появление некоторых возможностей. Но это уже было связано с перестройкой, и дальше все пошло опять очень массивно. С 89 пошли другие конвенты. сад склон был dakon Первые приезды зарубежных писателей, там первый приезд Гаррисона, Уильяма Гибсона вот и это уже был конвент фэнов в том виде, в котором наверное он продолжает существовать и до сих пор. То есть это встречи с писателями, это разговоры о разных аспектах фантастики и вымышленных миров преимущественно в форме докладов и исследований, и это неформальное кулуарное общение.
Это была перестройка и собственно говоря первое, что принесла перестройка фандома, это не столько возможность общаться сколько возможность наконец начать выполнять свои хотелки. К этому моменту надо понимать, что история фэндома насчитывала уже ну практически четверть века. Фэны уже все, что они хотят, придумали. Уже весь лоб разбили о стену, пытаясь реализовать хоть что-то там в тех условиях которые имели место быть. В перестройку все изменилось, появилась возможность делать кооперативыЮ еще сильнее вылез на поверхность жутчайший книжный дефицит, но теперь его сопровождала возможность издавать. Вот просто взять и издать - это был своеобразный нэп номер два. В печать пошли с колес все вот эти вот подстрочники зарубежных переводов, которые переводились чисто для себя и того парня. Они шли в колоссальными тиражами в печать, все кто хотел издавать фантастику кинулись издавать фантастику. В крупных издательских холдингах все девяностые рулили выходцы из фэндома. Вот в этой о при комсомольской кормушки сидел песчинка vst сидел naumen как северо западе и в азбуке сидел назаров блины знать исидорович в эксмо [ __ ] вич в мире фантастики юта на в тексте московском бабенко Они еще понимали что издавать и уже имели возможность издавать.
Четвёртая волна почти вся ушла в печать шли в печать почти все хорошие дебютанты тогда вот в 91м 92м дебютировали. Дебютировал Лукьяненко,чуть позже дебютировал Перумов, Хаецкая, Семёнова. Ну перечислять можно до бесконечности и на мой взгляд в этот момент случился конец фэндома. Всё, власть захвачена, задачи реализованы, ну как бы проблема кончились.
На мой взгляд с тех пор фэндом существует по инерции. Формы организации никак не изменились с конца 80-х начала 90-х, ничего нового в фэндоме не происходит, издаются книги собираются писательские семинары, ну и в общем все огромное количество своих людей в издательствах оказались вытеснены эффективными менеджерами, но это происходит везде. Вот нет проблемы поговорить за фантастику, нет проблемы чего-нибудь такое почитать.
Имела место ситуация достаточно жесткая, некое искусственное выпалывание и идеологическая нагрузка, проблема гетто, проблема вытесненения фантастики в ряд детской литературы, то есть литературы второго сорта причем служебной детской литературы. Если просто детская литература могла быть развлекательной, честной и проблемной и так далее, то фантастика не имела права до определенного момента ничего такого себе позволить. Итак, идеологическая нагрузка, проблема гетто, недостаток книг, отсутствие коммуникации - вот такая вот была ситуация в советское время. И все, она закончилась, все преодолели. Она была преодолена в том числе усилиями фэндома то есть фэндом настолько долго искал хоть какие-то возможности жить внутри клетки, что когда клетку убрали, фэндом хлынул во все стороны просто. И все, больше ограничений не было.
Ситуация новая из нескольких аспектов это вот последний тезис который хочу озвучить.
Во-первых в перестройку в печать массово пошел плохой текст вот эти самые не отредактированные подстрочники зарубежной фантастики, и молодой читатель жрал его тоннами да все читатели жрали его тоннами, потому что даже те у кого уже был сформирован вкус все равно покупались на новизну, на совершенно непредставимую инаковость этих текстов. Вот есть такой хрестоматийный пример, есть такой писатель Майкл Муркок, который собственно был одной из первых ласточек фэнтези в советском пространстве. Муркок, надо понимать, великолепный стилист постмодернист высочайшей пробы у него ни слова в простоте, у него каждый удар мечом чё то значит как его надо понимать. Переводили советские по-советски издатели чувак пошел ударил мечом, пошел ударил мечом, пошел ударил мечом . и на таком уровне выхолащивание смысла из практически всех переводившихся до определенного момента произведений.
Повезло может быть разве что ЛеГуин, потому что ее еще переводила того его ее еще переводили классики советской школы. Уже Желязны не повезло, уже от смысла в Желязны остались копейки ну благо их там было столько, что даже этих копеек нам хватало и вот именно это читатель читает дальше.
Часть читателей становятся писателями полагающими именно этот уровень нормой и начинают писать вот на таком вот уровне уже не как искажения а как ну собственно вот естественный формат. Другие на них смотрят и думают но у слушайте но если так как пишет ле гуин я не могу то так как пишут эти все, я могу. И число писателей начинает экспоненциально возрастать. Число книг тоже к 10 годам к началу двадцатых ну примерно там плюс минус. Мы пришли с тем что в год !внимание выходит 1000 новых романов на русском языке, повести и рассказы, переиздание, переводы не считаем, уровень падает соответственно издание издательство переформатируется как могут. Количество наименований возрастает, разовый тираж падает, приводит это к двум следствиям. Первое следствие что подавляющее большинство этих текстов неинтересно обсуждать, нечего там обсуждать. И второе следствие что резко уменьшаются шансы совпадения багажа у разных читателей которые готовы были бы может быть что нибудь обсудить. Дальше увеличившееся разнообразие произведений и форм приводит к тому, что разница между любителями разных ну собственно фандомов оказывается достаточно велика. Фэндомы изолируются друг от друга, им становится незачем коммуницировать вообще. Они уже сами собой не сливаются и третий момент - фэндом по инерции продолжает быть про книги а между тем конкуренция разных форм искусства ну ладно что она возросла сама по себе еще и есть очень много многие формы искусства не менее сложные чем литература, которые тоже более чем достойны обсуждения. Но в фэндоме продолжает царить инерция.
Собственно говоря на мой взгляд фэндом продолжает существовать все это время по инерции, ну плюс появление именно в этот период форм сетевого общения тоже привело к тому что пока осваивали новые технические формы жизнь продолжалась.
Так или иначе только лет 5 назад появилась первая реакция на изменившуюся ситуацию. На мой взгляд первой такой реакции первым ответом стали городские фестивали старкон и 1 ком вниз своем городском формате. Да они тоже разумеется не перекрывают даже близко весь спектр как сказать ситуации. Они удовлетворяют часть нового запроса. Старый запрос который продолжает все еще существовать ими игнорируются.
Наверное я сейчас больше ничего нового сам не скажу давайте переходить к вопросам.
А вот я вижу вопрос : до прихода фандома клубов любителей фантастики как сообщество не существовало. Термин появился где-то в 70 и уже после того как сформировалась ну хоть в каком-то хоть зачаточном по современным представлениям виде сеть клубов. До этого никакой формы самоорганизации любителей фантастики не было. Среди того, что можно хоть как-то записать в предтечи, было несколько буквально несколько в течение всей истории советской литературы таких мероприятий, как съезд или совет писателей, издателей по фантастической литературе. Но это были сугубо внутри структурные мероприятия. Вообще даже какой-то первый совет по приключенческой научно-фантастической литературе возник если я не ошибаюсь уже ближе к 80.
Я иду прямо по порядку. За пределами ссср какова была социальная функция фантастики. Очень разные, в очень разнообразных ситуациях в разные периоды очень разные. Потому что Китай перед культурной революции и Штаты периода великой депрессии это очень разная фантастика. Я очень сильно плаваю здесь я не рискнул что-то озвучивать, почему вообще возникла необходимость коммуницировать по поводу фантастики, были ли аналоги по поводу других жанров. Вот это как сказать это та тайна которая лежит в основе всего происходящего потому что мне например непонятно чем детектив генетически хуже фантастики, почему не возникает он в Советском Союзе. Нес такую же обслуживающую функцию и мог быть только милицейским или только шпионским, никак не больше он быть не мог. А ведь детектив это огромное пространство для экспериментов с логикой, для развития ума. Сам жанр таит колоссальные возможности. Но почему-то на как бы детективном направлении ничего похожего, никакой самоорганизации не возникло. Я не знаю, почему серьезно эта вот мистическая загадка.
фэндом перестал быть генератором новых писателей. Сейчас писателей столько, что лучше бы он лучше бы хотя бы он перестал быть генератором новых писателей. Сейчас писатель перестал быть ценностью, общение читателя с писателем перестала быть для читателя ценностью.
Фетисов. Это мой вопрос, он описывал ситуацию советского союза. писатели-фантасты возникали как в этой среде ну грубо да я еще застал КЛФ Казанский в его в живом состоянии в самом начале 90-х вот там было так там люди приходили читали и обсуждали потом это что-то откуда-то могли переслать кому из писателей уже печатающихся на рецензию.Это была какая-то история про кристаллизацию писателя, а сейчас получается так что вот эту функцию фондом не выполняет
Лобарев. Сейчас эту функцию не выполняет никто сейчас писателю не нужно формирующая среда сейчас просто вот люблю бы и два слова которые ты связал того чтобы исчезли все институты не легализация как называется слово вылетело из головы не верификации не легализации легитимизации что ли писателей. ну то есть сейчас вот этот французский анекдот про я писатель а по моему ты говно, он потерял смысл.
Ну собственно всякого рода литнет и и автор тудэй это собственно площадки, где любой становится писателем в любой момент без каких бы то ни было дополнительных усилий. кризис перепроизводства писателей, читателей не хватает.
Вот почувствуйте разницу с Хрониками Амбера. Там просто реплика “когда я прочитала хроники амбера в оригинале, я малость офонарела. там реально было чего фонареть. То есть мы все не имеем и очень во многом до сих пор не имеем ни малейшего представления о том что на самом деле представляет из себя классика зарубежной фантастики”
Что про международные связи и мировой фэндом. Где-то наверное уже в семидесятых появились какие-то разовые прецеденты переписки советских фэнов с зарубежными фэнами первые легенды правда идут про окраины советской империи. Первые легенды идут про Прибалтику, что оттуда там там были активные переписки любителей фантастики с западными писателями. К восьмидесятым видимо количество таких случаев стало побольше потому что вот восемьдесят девятом в девяностом в девяносто первом на Соцкон, на Волгакон уже писателей приглашали люди с ними знакомы и то есть уже были вот эти вот контакты которые привели собственно к тому что писатели начали приезжать в гости. Дальше эти контакты начали налаживаться уже через издательство но первые вот эти вот приезды были еще вне издательских систем, это были договоренности личные между отдельными живыми людьми
вот дальше друзья наверное мне было бы комфортно если вопросы задавались вслух
Рекомендации
Комментарии (0)
|
первая
наверх