Любить и преклоняться мы умеем лучше, чем понимать
Рыцари деревянного меча
Легче всего покрутить пальцем у виска.
Глянуть в метро на их сине-зеленые плащи и самопальные оккультные феньки и тихонько покрутить пальцем у виска.
А еще можно полистать фэнтези и в очередной раз обнаружить, что что-то важное в жизни опять прошло мимо. И позавидовать этим хоббитам-переросткам, у которых на один прекрасный мир больше, чем у всех. А заодно и пожалеть, что от избытка чувств они увели "феномен Толкина" в России в такие крайности, из-за которых мало кто разглядел в толкинизме цельное явление молодежной субкультуры.
В России "Хоббит" появился в 76-м, и тут же самая продвинутая часть молодежи потянулась к остальному толкинскому наследию, старательно, со словарем осваивая английские тексты. А в конце 80-х начале 90-х творчество Толкина выплеснулось в молодежную среду и в переводах.
Толкинисты разделились на две категории. Одни воспринимали Средиземье как миф и интересовались им с историко-философской точки зрения, другие немедленно открыли в нем "дивный новый мир", за что были награждены прозвищем "толкинутых".
Мир Толкина настолько хорошо разработан, что в него захотелось поиграть. В 90-м состоялись первые Хоббитские Игры ХИ, на которых около сотни поклонников фэнтези попытались разыграть действо в лицах на местности. Затея себя оправдала.
В течение трех последующих лет толкинисты разбились на команды и готовились к очередным ХИ. Часто это были просто компании неформалов "на отдыхе". Каждая команда быстро создавала собственный имидж. Начал активно развиваться толкинистский квазифольклор: стихи, баллады, песни, посвященные каким-то моментам повествования. В 1992 году в Нескучном саду в Москве возникла большая постоянная тусовка "эльфов", известная как "Эгладор". Постепенно "эльфятник" вобрал в себя прочую толкинистскую молодежь.
К 1994 году толкинутые по количеству стали заметно преобладать над толкинистами-исследователями. Игры проводились уже как собственно игры, мало кто всерьез занимался анализом творчества Профессора. Зато внешний вид игроков стал обрастать соответствующими атрибутами. Институтские власти перестали терпеть под своей крышей увешанных гитарами и деревянными мечами людей в плащах, когда лекторы стали получать в ответ на свои преподавательские претензии заявления типа "Как смеешь ты, смертный, так разговаривать с высокорожденным эльфом? ", и тусовка окончательно переместилась в сад.
В это же время толкинизм безнадежно заразился "дивностью". То ли к увлечению Толкином примешался бум интереса к эзотерике; то ли движение переполнилось хиппующими неформалами, сменившими проповеди любви и свободы на романтику деревянных мечей. Так или иначе, ищущие в Толкине убежища от окружающего мира заигрались настолько, что грань между игрой и реальностью у них стала стираться. Болезненное культивирование в себе легендарных героев приводило к тому, что людей после игрищ "возвращала из образа" группа психологов. Одна двадцатилетняя девушка вообразила себя эльфийским богатырем настолько, что у нее серьзно нарушился менструальный цикл. Другие ударились в "эльфийскую магию", вызывая своих астральных прототипов через спиритический сеанс по мотивам хрестоматийного Палюса. Третьи искали выход в решающую "магическую игру", чтобы исправить ситуацию в Средиземье, связанном с нашим миром мистическими узами.
Среди них было немало людей с нездоровой психикой и других, жаждущих наркотического забытья в придуманном ими мире.
Выстроилась система, в которой отклонения принимаются за достоинства. Психованность и истеричность считаются признаком высокой эльфийской натуры или магического таланта. "Дивные", не желающие различать виртуальный и настоящий миры, безраздельно потакающие своим "глюкам", часто становились попросту социально опасными.
И в 1993-1994 гг. "золотой век" российского толкинизма подошел к концу. Нескучный сад все больше напоминает развлекающееся "войнушкой" неформальное сборище. Зато ролевое движение и клубы фехтования стали более профессиональными и зажили самостоятельной жизнью. Но это уже совсем другая история.

следующие 20